Принципы исполнения обязательств

метки: Принцип, Исполнение, Обязательство, Надлежащий, Понятие, Правило, Действие, Натура

Воспользуйтесь формой поиска по сайту, чтобы найти реферат, курсовую или дипломную работу по вашей теме.

Юриспруденция

ВОПРОСЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА

(ВОПРОСЫ ДИНАМИКИ)

Цивилистической науке известны специальные работы, посвященные проблеме принципов, при этом справедливо отмечается, что анализ данной категории в рамках гражданского права является исследованием самой сущности соответствующей отрасли права, более углубленным ее изучением, способствующим познанию закономерностей строения, функционирования и развития. Рассмотрение категории «принцип» в контексте исполнения обязательств связано с необходимостью установления основополагающих начал соответствующего процесса, которым подчинялись бы все обязательства или по крайней мере большая их часть. К такому выводу следует прийти уже потому, что принцип (лат. principium — основа, начало) представляет собой основное, исходное положение какой-либо теории, учения, руководящую идею, основное правило деятельности.

Любая проблема, связанная с принципами, обусловлена, на наш взгляд, прежде всего тем, что одно и то же явление в целом одинаково верно может быть охарактеризовано ссылкой на различный набор принципов, круг которых в известной мере является гибким (эластичным), а сами принципы при этом могут быть как глобальными и подчиняющими себе чрезвычайно широкий круг явлений, порой мало похожих друг на друга и никак не связанных взаимно, так и специфическими, присущими какому-либо единичному явлению. К первой из двух выделенных групп следует отнести, например, принцип законности (принцип соответствия норме формального права), которому принято подчинять практически все явления, находящиеся в орбите правового регулирования, широкий спектр которых и делает универсальным сам принцип. Типичным представителем второй группы является тот же принцип свободы договора (ст. 421 ГК), действие которого ограничено договорной сферой, а точнее даже той большей и вполне определенной частью договоров, которые не содержат прямых запретов в отношении данного принципа. Разумеется, при характеристике конкретного явления вполне пригодны как специфические, так и общие принципы, однако обнаружение характерной пролегающей между ними черты подчас может быть весьма затруднительным.

Предмет и принципы гражданского права. Гражданский кодекс Российской ...

... и целей гражданско-правового регулирования. Составляющие основу гражданского права современной России принципы (или основные начала) указаны непосредственно в Гражданском кодексе (ст. 1). Важнейшими из них выступают следующие: ... например, сделке как договор займа, один участник имеет в основном только права (кредитор), а другой в основном только обязанности (должник). Между тем, договор займа - это ...

Очевидная причина этого в том, что даже те принципы, которые являются специфическими, а потому с необходимостью должны принадлежать анализируемому правовому явлению и индивидуализировать его, нередко «не лежат на поверхности» и не имеют формальной выраженности. Не всегда воплощаясь в конкретной букве закона, принципы в таком случае всякий раз будут требовать специального эмпирического поиска и формулировки, да и то при том условии, что подобные мероприятия вообще могут иметь какой-то успех: не секрет, что нередко принцип существует постольку, поскольку он имеет лишь непосредственное закрепление на общем нормативном уровне и не имеет какой-либо дополнительной конкретизации в единичных правовых предписаниях. Соответствующие поиски как раз и обусловливают различные результаты, к которым приходят разные авторы, а стало быть, объясняют существование различий во взглядах в отношении как самого круга принципов в целом, так и придания различного содержания и даже звучания тому или другому единичному принципу. Так, среди существующих принципов исполнения обязательств практически все авторы выделяли и продолжают выделять принципы надлежащего и реального (натурального) исполнения обязательств (ст. 168, 191, 221 ГК 1964 г., ст. 309, 396 ГК 1994 г.), однако не все при этом выделяют в качестве и «на правах» самостоятельного принципа правило о недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства (ст. 169 ГК 1964 г., ст. 310 ГК 1994 г.).

Между тем препятствий для признания последнего правила именно как принципа не существует: зная небольшое количество изъятий, оно обладает весьма широкой применимостью и в этом смысле даже превосходит некоторые принципы, соответствующий статус которых в основном не вызывает сомнений.

Особая актуальность и интерес обращения к принципам исполнения обязательств обусловлены сегодня переходом государства и общества к рыночной экономике и появлением в отечественной цивилистике институтов предпринимательства и прибыли. Все это, полагаем, вряд ли требует особых комментариев: поскольку соответствующие принципы предопределены законами и условиями конкретной общественно-экономической формации, постольку и основные начала плановых и рыночных обязательств вряд ли могут и должны быть тождественными. По крайней мере на этот счет следует заметить, что одни принципы одинаково или достаточно одинаково проявляют себя в любых исторических типах гражданского права, другие напротив выступают характерными чертами конкретного экономического режима и соответствующего ему исторического типа цивилистики. Стабильными в этом отношении являются принципы надлежащего исполнения обязательств, а также невозможности одностороннего отказа от их исполнения и одностороннего изменения их условий, напротив, в большей степени привязанными к экономическому базису и правовой надстройке конкретной исторической эпохи кажутся принципы экономичного исполнения обязательства и взаимного сотрудничества сторон в ходе их исполнения. Совершенно особое положение занимает здесь принцип реального (натурального) исполнения обязательств.

Наиболее общий смысл принципа реальности заключается в том, что несение должником гражданско-правовой ответственности перед кредитором не освобождает его от обязанности выполнить все, предусмотренное обязательством (см. ст. 19 известного Постановления СНК СССР от 19.12.1933, ч. 6 ст. 36 Основ 1961 г., ст. 191, 221 ГК 1964 г., ст. 396 ГК 1994 г.).

Пути исполнения налоговых обязательств

... взыскание налога в случае неисполнения (ненадлежащего исполнения) налогового обязательства. Способы обеспечения исполнения обязанности носят исключительно имущественный характер и призваны гарантировать государству реальное безусловное исполнение обязательства налогообязанного лица, ориентируя последнего к надлежащему ...

Вместе с тем в отечественной юридической литературе он оказался едва ли не самым дискуссионным, поскольку можно встретить весьма неоднозначное его понимание по целому ряду моментов. Так, например, при очерчивании границ принципа реального (натурального) исполнения в контексте самого обязательственного правоотношения одни авторы, смешивая между собой реальное и натуральное исполнение, относили его действие только к аномальной стадии развития обязательства — к стадии его неисполнения или ненадлежащего исполнения, вторые напротив распространяли его на правоотношение как до, так и после нарушения, наконец, третьи отграничивали «реальное исполнение» от «нату-рального» и связывали реальность с надлежащим исполнением обязательства на нормальном этапе его развития, натуральность — с последствиями правонарушения. Проблематика принципа реальности связана и с отсутствием единства мнений на вопрос об исторических рамках его существования, и если одни авторы видели его принципом, присущим любому обязательству вообще, то другие связывали его действие только с социалистическим гражданским оборотом. Впрочем, в рамках последнего направления со ссылкой на то, что «оценивать требование реального исполнения в качестве принципа обязательственного права — это, значит, указывать не просто на возможность осуществления этого требования, а на необходимость такого исполнения, его закономерность, его предпочтительность перед денежным возмещением» можно встретить мнения о принадлежности рассматриваемого принципа только обязательствам с участием социалистических организаций.

При очерчивании границ принципа реальности исполнения обязательств в рамках самого обязательства следует согласиться с тем, что он обнаруживает себя только на стадии нарушенного правоотношения. Не останавливаясь подробно на причинах такого предпочтения, ограничимся следующими замечаниями. Распространение принципа реальности на правоотношение вообще, независимо от нормальной или аномальной его стадии, видится слабо согласующимся с принципом надлежащего исполнения обязательств, который, по крайней мере, и в отличии от принципа реальности, всегда находил прямое законодательное закрепление (см. ч. 1 ст. 168 ГК 1964 г., п. 2 ст. 57 Основ 1991 г., ст. 309 ГК 1994 г.).

Отсюда принципы надлежащего и реального исполнения в известной мере выступают антиподами, граница между которыми как раз и проходит по линии нарушения обязательства. Кроме того, вряд ли можно согласиться с проф. О. С. Иоффе в том, что вступление принципа реального (натурального) исполнения обязательства в действие только на стадии аномального развития обязательства (правонарушения) якобы умаляет его роль как общего принципа обязательственного права. Представляется, что одно не связано с другим, а принципы вполне могут иметь место и тогда, когда им подчиняются не все явления однородной группы, а только определенная их часть, которая в нашем случае объединяет только нарушенные обязательства. Последних, кстати, всегда было и остается достаточное количество, что как раз отнюдь не исключает возможность существования здесь своих принципов. Нельзя, наконец, не согласиться с очень точным замечанием С. Н. Занковского о необходимости отграничения реального исполнения как исполнения обязательства в натуре от принципа реального исполнения, означающего недопустимость замены исполнения в натуре денежной компенсацией в виде уплаты санкций. Другими словами надлежащее исполнение обязательства совпадает с реальным (натуральным) исполнением постольку и в той мере, поскольку и в которой реальность понимается здесь с позиций de facto, которое должно соответствовать установленному самим обязательством de jure, вместе с тем подобная реальность исполнения обязательства еще не есть одноименный принцип обязательственного права.

Исполнение обязательств (5)

... исполнение обязательства, если оно не исполнено в натуре. С другой стороны, реальное исполнение не может быть ненадлежащим, ибо пока обязательство развивается нормально, без нарушений, реальное испол­нение предполагает и его надлежащее исполнение. Роль принципа реального исполнения ...

Таким образом, согласно всему отмеченному выше, понятия «реального» и «нату-рального» исполнения обязательств не подлежат противопоставлению, а соответствующее явление в целом следует рассматривать только в связи с нарушениями в исполнении обязательств, т. е. в связи с правонарушением. Особый интерес представляет вопрос об исторических границах существования рассматриваемого принципа. Представляется, что связывать принцип реальности только с социалистической экономикой и правопорядком было бы весьма ошибочным, тем более неверной представляется его связь лишь с определенными участниками социалистического гражданского оборота. На этот счет необходимо отметить, что и в советский период действие принципа реальности распространялось на универсального должника (см. ст. 120 ГК 1922 г., ст. 217 ГК 1964 г., п. 2 ст. 70 Основ 1991 г.), кроме того, данный принцип легко обнаруживает себя не только в советском, но и в современном рыночном законодательстве (см. ст. 396, 398, 505, а также п. 1 ст. 511 совместно со ст. 521 нового ГК).

Последнее, по всей видимости, свидетельствует в пользу того, что принцип, не ограничиваясь рамками конкретных экономических условий существования и исполнения обязательств, в силу этого не является и характерной чертой обязательственного права какого-либо определенного исторического типа. Признавая его достаточно универсальный характер, следует, однако обратить внимание на некоторые частные особенности, которыми его наделяет конкретная историко-правовая эпоха.

Вообще говоря, правило о необходимости реального исполнения обязательства должником было известно дореволюционному российскому праву. «Однажды данное обязательство, — отмечал в этой связи проф. К. П. Победоносцев, — должно быть исполнено. Когда добровольного исполнения не последовало, может быть исполнение понудительное, вопреки доброй воле и свободному действию повинного лица. Но не все действия, к которым обязалась повинная сторона, допускают эту замену добровольного исполнения понудительным в самой сути исполнения… Это не значит однако же, что за невозможностью исполнения в натуре, по уклонению стороны, ценность этого исполнения пропадает. Она выражается в убытке от уклонения или в интересе исполнения, возмещение коего подлежащая сторона может отыскивать особо от лица, нарушившего свое обязательство… Когда принудительное исполнение возможно и не может быть произведено натурою, то заменою вещи или действия служит взыскание по оценке… Иногда прямое исполнение состоит в передаче денежной суммы, но денег нет, а есть вещь, которая может служить заменою денежного платежа. Эта замена может последовать и по взаимному согласию сторон, и без согласия, ибо кредитору во всяком случае принадлежит право требовать подобной замены, когда исполнение не может быть сделано в натуре, по точному смыслу договора».

Обязательства из контрактов в Древнем Риме

... Классификация и виды договоров в Римском праве Классифицировать договор в римском праве можно по таким основаниям, как: 1) по предоставляемой защите : а) договоры-договоры, признанные гражданским правом и пользующиеся защитой требований; б) пакты-неофициальные ...

Подобный подход следует признать характерным для всей континентальной цивилистики. Так, § 249 ГГУ закрепляет, что лицо, обязанное возместить убытки, должно восстановить состояние, которое существовало бы, если бы не наступило обстоятельство, приведшее к возникновению убытков. В случае, когда убытки, причиненные лицу или имуществу, подлежат возмещению, потерпевший может потребовать взамен (курсив наш. — В. Р.) возмещения в натуре предоставление соответствующей денежной суммы. Между тем правило о реальном исполнении имеет и другую свою ипостась, обращенную уже не к управомоченному на выбор требования кредитору, а к должнику. Как отмечалось в том же дореволюционном российском праве должник, обязанный исполнить именно то действие, которое предусматривалось самим обязательством, не мог без согласия кредитора произвести исполнение другим способом, хотя бы и обладающим большей имущественной ценностью; однако он мог вовсе отказаться от исполнения, и тогда ему необходимо было лишь уплатить денежную сумму, равную по ценности всему потерянному интересу. Дословность всего приведенного не случайна, ибо из этого, а также из правил §§ 250, 251 ГГУ со всей очевидностью следует, что реальное исполнение обязательства здесь существует постольку, поскольку оно выступает известной альтернативой денежной компенсации за неисполненное обязательство и в сравнении с денежным способом исполнения имеет приоритет.

Кстати, прямо противоположная ситуация характерна для системы общего права, где в результате нарушения обязательства преимуществом перед исполнением в натуре пользуется денежное возмещение. Вообще говоря, в рамках одного и того же обязательства нет никакой разницы между передачей вещи и предоставлением соответствующей суммы денег, поскольку деньги, выполняющие функцию всеобщего эквивалента, при решении вопроса о замене товарного (личного) исполнения на денежное никак не умаляют имущественный интерес кредитора в целом, как таковой. Отсюда и принципиальное противопоставление друг другу натурального и денежного исполнения обязательства вообще вряд ли имеет какой-то смысл (более неоднозначной видится обратная ситуация, когда уплату денег должник предполагает заменить предоставлением материальных и иных благ, статус которых в сравнении с деньгами более индивидуален), а все это в свою очередь не дает оснований говорить здесь о правиле реального исполнения обязательства как о принципе.

Весьма своеобразно вопрос о соотношении товарного и денежного исполнения стал решаться в условиях социалистического способа производства, подчиненного экономическому закону планомерного (пропорционального) развития народного хозяйства и основанного на началах четкой сбалансированности между производством и потреблением и идее накопления в обществе действительной товарной массы. В этот период необходимость реального осуществления обязательства выступала ни чем иным, как стремлением государства избежать любые диспропорции в производстве и в распределении совокупного общественного продукта, обеспечить благополучие общества с опорой на внеэкономическое принуждение. Именно в таких экономических условиях реальное исполнение обязательства из простого и знающего альтернативу правила превратилось в весьма императивный принцип, нашедший свое отражение в кумуляции различных мер воздействия на неисправного должника — как натуральных, так и денежных, а в юридический обиход было введено понятие договорной дисциплины. Последовательная реализация данного принципа нашла себя в сфере плановых обязательств, где кредитор, как известно, одновременно был вправе и обязан требовать от должника реального исполнения обязательства, должник был обязан реально выполнить обязательство и имел право требовать от кредитора принятие исполнения, наконец, возмещение должником убытков и взыскание с него иных санкций не освобождало его от обязанности исполнения в натуре и, по общему правилу, не снимало с кредитора обязанности требовать этого.

Поэтому правило реальности, во всяком случае обеспечивающее стабильность обязательственных отношений, а стало быть и устойчивость гражданского оборота в целом, в советский период кроме того выступило правовым средством реализации закона планомерного и пропорционального экономического развития и получило специфический «окрас» благодаря тому особому «соединению», которое устанавливалось здесь между исполнением должного по договору и мерами гражданско-правовой ответственности. Именно безальтернативность натурального исполнения обязательства в советский период и возвела данное правило в ранг принципа, претворение в жизнь которого вместе с тем едва ли наполовину обеспечило устойчивость договорных обязательств и уж совсем никак не решило вопрос действительного материального благополучия советского общества.

Переход к рыночной экономике находится в прямой связи с отменой акта планирования как основания возникновения гражданских прав и обязанностей, а стало быть, и с необходимостью переосмысления многих цивилистических принципов, в том числе и рассматриваемого. Не случайно проф. В. Ф. Попондопуло указал, что «в условиях рыночной экономики целью предпринимательства является не только и не столько реальное производство… сколько извлечение прибыли… В конечном итоге для предпринимателя не важна сфера деятельности… Чем больше прибыли сулит та или иная сфера, тем большим вниманием со стороны предпринимателей она пользуется, туда переливается свободный капитал». В новых экономических условиях известным испытанием для принципа реальности стали Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г., как известно, вообще обошедшие данный принцип своим вниманием, хотя и сохранившие его традиционное преломление в результате невыполнения должником обязанности передать индивидуально-определенную вещь (п. 2 ст. 70 Основ 1991 г.).

Именно это и породило немало сомнений насчет дальнейших перспектив принципа реальности. Так, проф. Е. А. Суханов, не отрицая существования данного принципа в отношении большинства обязательств и подчеркивая его важное значение в условиях перехода к рынку, отмечал однако уменьшение его дальнейшей роли, проф. В. Ф. Попондопуло, не отрицая существование принципа реальности вообще, в рыночных условиях ставил его в зависимость от конечной предпринимательской цели — получения прибыли, а потому отдавал его на откуп самому кредитору, управомоченному на выбор между натуральным исполнением и денежной компенсацией, известна, впрочем, и весьма категоричная позиция проф. А. И. Хаснутдинова насчет полного отказа от данного принципа как несвойственного новым, рыночным, условиям. Как оказалось позднее, регулирование обязательств в условиях рынка не отменило принцип реальности, а лишь значительно ограничило его применение. Если ранее действие данного принципа могла исключить лишь, по большому счету, утрата силы плановым заданием (ст. 191, 221 ГК 1964 г.), то теперь его применение обусловлено поведением должника и в основном распространяется на случаи ненадлежащего исполнения обязательства. Исключить же действие принципа реальности сегодня могут полное неисполнение должником обязательства при отсутствии иного правила в законе или договоре, прямое неприятие данного принципа законом или договором (в том числе в силу соглашения об отступном — ст. 409 ГК 1994 г.), а также утрата кредитором интереса в натуральном исполнении обязательства, правило о чем сегодня одинаково действует в отношении любого участника гражданского оборота (см. ч. 2 ст. 225 ГК 1964 г., п. 2 ст. 405 ГК 1994 г.).

В эпоху плановой экономики помимо реального исполнения обязательства кредитор был обязан оказать должнику содействие в его исполнении, а в обязательствах между социалистическими организациями по выполнению плановых заданий, обе стороны в равной мере были обязаны каждый со своей стороны выполнить все действия, необходимые для выполнения обязательства. Соответствующая обязанность при этом была не столько обязанностью конкретного должника перед конкретным кредитором, сколько обязанностью обеих сторон перед государством в целом, само же исполнение договора рассматривалось прежде всего как обязанность должника перед государством и только после этого — перед непосредственным кредитором. Не случайно, что это нашло свое прямое законодательное закрепление в виде правил о взаимном содействии сторон при исполнении ими обязательств и экономичности исполнения последних (см. ч. 2 ст. 168 ГК 1964 г.).

Сущность первого правила, как известно, заключалась в том, что участники обязательства были вправе рассчитывать на такую взаимную помощь, которая хотя и не вытекает из их конкретных в данном правоотношении обязанностей, но в силу сложившихся обстоятельств становится необходимой для одной стороны и может быть оказана ей другой стороной без ущерба для самой себя; соответственно нарушитель данного требования лишался права на применение к контрагенту санкций за неисправность, которая могла быть предотвращена оказанием такой необходимой помощи. Сущность второго связывалась с приоритетом более дешевого способа исполнения обязательства перед более дорогим при прочей их однородности. При этом весьма важно заметить, что оба правила ввиду своего общего характера выступали в качестве принципов.

Распространяясь в отношении любого обязательства, оба принципа не были обусловлены существом какого-либо конкретного правоотношения, однако особое значение и наиболее последовательное применение получили в отношениях между социалистическими организациями. Кроме того оба принципа существовали параллельно некоторым частным правилам (например, обязанностям подрядчика правильно расходовать материалы заказчика, перевозчика доставить груз кратчайшим путем, а также обязанностям каждого участника в договоре о совместной деятельности, где элемент товарищеского сотрудничества вообще выступает в качестве специфичного признака обязательства в целом), которые, преследуя аналогичные цели, были вместе с тем ограничены рамками конкретного обязательства и определялись его существом. Нельзя не заметить и тесную взаимную связь рассматриваемых принципов, о чем можно судить уже потому, что взаимное сотрудничество в целом ряде случаев проявляет себя именно в создании наиболее благоприятных экономических условий для исполнения обязательства, а экономичность часто выступает следствием взаимного сотрудничества сторон. В результате перехода государства к рыночной экономике оба рассматриваемых принципа не были восприняты законодателем, а потому перестали существовать как таковые. Несмотря на то, что в отдельных случаях сегодня все же можно встретить правила о взаимном сотрудничестве сторон и экономичности исполнения обязательств (см. ст. 718, 962 ГК и др.), очевидная их ограниченность рамками единичных обязательств не позволяет говорить о них как о собственных принципах исполнения обязательств.

На этом, пожалуй, можно было бы и остановиться, если бы в современном гражданском законодательстве для целей регулирования отношений не оказались прямо провозглашены принципы добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6, п. 3 ст. 10 ГК), под которыми, в частности проф. В. П. Мозолин, предлагает понимать соответственно фактическую честность субъектов, осознание ими правомерности своего поведения и сообразность последнего господствующим в обществе морально-этическим и нравственным нормам. Вообще говоря, данные принципы предполагают и экономичность, и взаимное сотрудничество сторон, в связи с чем верным представляется следующий вывод: то, что не нашло сегодня своего прямого закрепления в разделе об обязательствах, а потому и перестало существовать «на правах» собственных принципов исполнения обязательств, вполне может быть восполнено принципами более общего плана, обращенными к носителю любого гражданского права и обязанности, в том числе и к участнику обязательственного правоотношения. Встав, однако, на позицию признания экономичности и взаимного сотрудничества лишь частными и подразумеваемыми принципами современного обязательственного права, необходимо заметить, что предполагающие их принципы добросовестности, разумности и справедливости весьма неодинаково проявляют себя в зависимости от того идет ли речь об исполнении предпринимательских или «общегражданских» обязательств. Вполне понятная причина этому в том, что взаимное сотрудничество, вытекающее из самой природы социалистических производственных отношений и той особой функции, которая отводилась здесь государству, равным образом как и преимущественная забота законодателя об экономическом благополучии всего народного хозяйства в целом сегодня вошли в очевидное противоречие с рыночным экономическим сепаратизмом, господством частного имущественного интереса и целью извлечения прибыли. В предпринимательстве едва ли какая другая цель может сравниться с целью получения прибыли, а достижение последней, по существу, всегда основано на потерях третьих лиц, в том числе и непосредственных контрагентов предпринимателя: обратное исключало бы саму идею предпринимательства и конкуренции, столь свойственную рынку и выступающую его атрибутом; другое дело — «общегражданские» правоотношения, в которых примат добросовестности и справедливости кажется несомненным в сравнении с имущественными интересами сторон. Таким образом, правила экономичности и взаимного сотрудничества сторон при исполнении обязательств если и могут сегодня выделяться в качестве принципов, выводимых из других, более общих, принципов, то только постольку, поскольку речь идет об «общегражданской», но никак не о предпринимательской сфере.

Обращаясь к принципам исполнения обязательств, нельзя обойти стороной вопрос о принципе надлежащего исполнения обязательства, который выступает наиболее общим и собирательным по характеру принципом, предполагающим точное соответствие исполнения обязательства всем составляющим его элементам — субъектному составу, количественным, качественным и иным характеристикам предмета, времени, месту, способу, а в недавнем прошлом также и выделяемым требованиям экономичности и взаимного сотрудничества сторон (что как раз и ставило два последних принципа в подчиненное положение по отношению к принципу надлежащего исполнения).

Современный смысл, как и само звучание данного принципа не претерпели каких-либо существенных новаций, за исключением, пожалуй, лишь изменений в очередности правил, определяющих что же следует понимать под надлежащим исполнением (очевидный приоритет перед требованиями закона сегодня получили условия договора), и отказа от упоминания о столь значимых в прошлом актах планирования в пользу обычаев делового оборота (см. ч. 1 ст. 168 ГК 1964 г., 309 ГК 1994 г.).

Не претерпел значительных изменений и другой глобальный принцип исполнения обязательств — принцип недопустимости одностороннего отказа от их исполнения и одностороннего изменения их условий, который как и прежде может претерпевать ограничения лишь в случаях, прямо предусмотренных в законе. Правда, в отношениях с участием лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, сегодня он получил дополнительное свое ограничение в связи с возможностью прекратить обязательство или новировать его содержание также и самим договором, что не было характерным для законодательства советского периода (см. ст. 169 ГК 1964 г., ст. 310 ГК 1994 г.).

? ? ? ? ? ?

Описание предмета: «Юриспруденция»

Литература

[Электронный ресурс]//URL: https://pravsob.ru/referat/ponyatie-i-printsipyi-ispolneniya-obyazatelstv-2/

1. А.Е. Шевелев, Е.В. Шевелева. Бухгалтерский учет расчетов. – М.: КноРус, 2009. – 512 с.
2. А.Е. Шевелев, Е.В. Шевелева. Бухгалтерский учет расчетов. – М.: КноРус, 2012. – 506 с.
3. А.А.Лупу, И.Ю. Оськина. Залог. Теория и практика. – М.: Дело и Сервис, 2011. – 528 с.
4. А.А. Жгулев. Добросовестность при исполнении обязательства. – М.: Инфотропик Медиа, 2011. – 112 с.
5. Д.М. Щекин. Налоговое право государств — участников СНГ (общая часть).

   – М.: Статут, 2008. – 416 с.

6. Евгений Вавилин. Гражданские права: осуществление, защита, механизм реализации. – М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2011. – 592 с.
7. Л.М. Позднякова. Правовое регулирование внешнеэкономической деятельности. Учебное пособие. – М.: Норма, 2016. – 192 с.
8. Д.С. Ксенофонтова. Правовые гарантии в сфере алиментирования. – М.: Статут, 2018. – 208 с.

Образцы работ

Тема и предмет	Тип и объем работы
Современные методы оценки кредитоспособности физического лица на примере приморского осб северо-западного банка сбербанка рф Банковский менеджмент	Диплом 100 стр.
Договор банковского счета Гражданское право	Курсовая работа 42 стр.
Понятие и признаки исполнения обязательств Правоведение	Реферат 15 стр.
Проблемы надлежащего исполнения договорных обязательств в сфере энергоснабжения Гражданское право	Курсовая работа 40 стр.

Задайте свой вопрос по вашей проблеме

		Гладышева Марина Михайловна +7 911 822-56-12 с 9 до 21 ч. по Москве.